Фильм «Пророк» — это кино о невозможности быть понятым и необходимости говорить всё равно. Пушкин в нём — не человек, пишущий строки, а человек, выживающий за счёт строк. Ему тесно в своей эпохе, тесно в роли, тесно даже в теле. Его поэзия — как способ раздвинуть границы, освободиться из клетки, которую никто не видит, но в которой он задыхается. Он не жаждет славы — он жаждет дыхания. И каждый его стих — это вдох, которого могло бы не быть.

Это кино для тех, кто знает, каково это — не иметь права молчать. И как тяжело это право отстаивать. «Пророк» не делает из Пушкина идеала — он делает его болью. Настоящей, хрупкой, человеческой. Это фильм о тех, кто говорит правду, зная, что это разрушит. О тех, кто идёт один. О тех, кто сгорает, но оставляет свет. Это не экранное искусство — это кино, которое врастает в сознание. Как стих, который невозможно забыть.